ЕЩЕ ОДНО (ПОСЛЕДНЕЕ) СКАЗАНЬЕ

XXVI Пушкинский фестиваль в Пскове.
…. И, наконец, «Пушкин. Борис Годунов». Счастье, что фестиваль не прошел мимо этого спектакля, который сам позиционирует свою фантомную природу. «Спектакль, который никогда не будет поставлен» — несколько раз таким образом аттестует его нам со сцены автор и участник спектакля Лев Стукалов. Но в этом есть лукавство. Не скудость средств театра, названного когда-то «Нашим» и выросшего из курса СПбГАТИ, а сейчас вынужденно схлопнувшегося до авторской воли его руководителя, поддержанной несколькими актерами, а невозможность театром взять и «разыграть» весь объем пушкинской трагедии есть основа решения. И именно благодаря такому решению-отказу и возникает объем. Четыре исполнителя в прозодежде (Борис Стукалов, Ольга Кожевникова, Дмитрий Лебедев, Сергей Романюк); хор из трех галок-«начетчиц» с выбеленными лицами; разноцветная тряпка, становящаяся то мантией царя сродни той самой крэговской «пирамиде власти», из которой торчат головы придворных, то погребальным покровом; разрастающееся до гигантской гидры соломенное «чучелко русского самозванства» (Отрепьева здесь нет, он фантом, вырастающий из какого-то языческого обряда, обрастающий и крепнущий страхами и слухами); постоянные комментарии и отступления Льва Стукалова, задающие вариативность, а еще таинственная темная глубина сцены — из всего этого и возникают объем, недосказанность и внятность разом, и желание снова и снова вспоминать спектакль.
Есть еще и Пушкин как герой, ловко занимающий место Гришки только в исключительных случаях, например, в «романтической» сцене любовного объяснения с Мнишек. В остальных случаях, как говорит сам режиссер, «у кого цилиндр, тот и Пушкин». Есть острые политические отступления, как, например, сообщение о внезапной болезни царя после визита «английских» послов Чейна и Стокса. Есть ультранатуралистическая агония отравленного царя, хрипящего и пускающего кровавые пузыри, опять же — в сопровождении злонасмешливого комментария Стукалова о невозможности произнести в таком состоянии трагедийный монолог-напутствие сыну.
Благодаря всему этому исключительно театральными, игровыми и интеллектуальными приемами выводятся на поверхность, обозначаются разные слои и планы пушкинской трагедии. Режиссура Стукалова ядовита и поэтична. «Бедный» театр дает высокий уровень сугубо театрального осмысления материала. И это было очень важное решение — включить в программу «Наш театр». Действительно живое, а не музеефицированное пушкинское слово должно было прозвучать на фестивале, и оно прозвучало.